БАБОЧКА И СОЛОВЕЙ
(некрасивый эпилог красивой истории / июль 2005 года)
«...Чтобы избежать разочарований,
не надо поддаваться иллюзиям...»
/Антонио Гауди/
...Осыпая всё вокруг радужным фейерверком своих разноцветных чешуек, в банке неистово билась крошечная Бабочка... Временами она падала на дно и несколько минут лежала там без малейших признаков жизни, чтобы через мгновение снова взлететь, больно ударившись о крышку своей стеклянной тюрьмы, для бесконечного продолжения глупой и бессмысленной пытки... Жаркий южный ветер играл с ажурными занавесками, обнажая тёмную глазницу окна, рядом с которым стояла банка с Бабочкой, и в этот миг бедное насекомое внезапно усиливало ритм своей сумасшедшей пляски, доведя её до утомительного для постороннего глаза калейдоскопического мелькания света и тени...
Соловей... Соловей... Солове-е-ееей... Её Соловей улетел... Сегодня он улетел в призрачную ночную даль, не взяв её с собой... Забыв о ней... Сам... Один... Без неё... Почему сейчас?.. Почему промолчав?.. Почему-у-ууу?.. За что-о-о-ооо?.. Откуда такое равнодушие?.. Унизи-и-ительное равнодушие... Как он мог?.. Ка-а-ааак?.. Вопросы, вопросы без ответа, рождались в воспалённом сознании и награждали Бабочку новыми пощёчинами... Она вздрагивала, замирала и взмывала вновь... Иногда слышался неприятный треск: это хрустели и ломались её крылышки, ударяясь о преграды; это погибала её восприимчивая ранимая душа под гнётом непосильной эмоциональной ноши... Шорохи-шорохи-шорохи... Гнетущая тишина... И снова безостановочное дублирование как будто одного и того же анимационного кадра: мерцание огней, поблёскивание выпуклой поверхности банки и бьющееся тщедушное беззащитное тельце...
===========================================================================
...Казалось, это было сто лет назад: чудесный яркий весенний день, когда хозяин дома водрузил неподалёку он неё изящную округлую клетку, изготовленную в Сиди-Бу-Саиде лучшими тунисскими мастерами... Бабочка думала, что этот витиеватый декоративный бело-голубой шатёр – всего лишь очередное приобретение увлечённого пышной арабской культурой хозяина, пока через пару дней не услышала в нём его переливчатую трель... Трель её Соловья...
Впрочем, тогда она не осмелилась бы назвать его своим Соловьём: слишком велика была разделявшая их пропасть... Они были существами из разных семейств, а их лучшие дни прошли совершенно в несхожих мирах... У каждого из них были свои ценности, вкусы и приоритеты... Свои поклонники и недруги... Единственное, что сближало этих двух столь непохожих друг на друга созданий, - отрезок пересечения их жизненных плоскостей в определённый миг... Проходил этот отрезок именно здесь, по линии подоконника, где стояли так близко друг к другу их темницы – её банка и его клетка... И именовался этот отрезок тоже одинаково – Неволя...
Схожими были и их мечты – мечты, возможно, o таком далёком, но всё-таки вероятном и обозримом будущем, когда Бабочка вырвется из своей сонной полукомы под стеклом и вновь очутится на цветущей безбрежной поляне, пропитанной упоительными ароматами, а Соловей чудесным образом откроет дверцу клетки и улетит в далёкие восхитительные сады, чтобы дарить им в награду за своё удивительное освобождение свои чарующие ночные кантаты... Но а пока их совместной общей реальностью была чопорная квартира, наполненная вещами из чуждой им культуры, и этот раскалённый подоконник, ежедневно подвергаемый пытке палящими солнечными лучами...
Трудно сейчас сказать наверняка, как переносил всё это Соловей, но было доподлинно известно, что Бабочка научилась не обращать внимания на окружающую её гнетущую действительность: она абстрагировалась от печальной реальности среди волшебного сплетения грёз и ощущений и своей внезапно вспыхнувшей в её маленьком сердечке огромной и всепоглощающей любви... Любви к нему – Соловью... Каждое утро она просыпалась с мыслью о том, что увидит его улыбку, а если повезёт, то даже услышит его неповторимое пение... Она приучила себя к мысли, что этот мир не так уж и плох, если в нём есть певчая птица, один только мимолётный жест которой способен делать её такой счастливой... Но эту гамму чувств можно было увидеть только в глубине её огромных восторженных глаз, устремлённых на него, а потому Соловей ни о чём не догадывался... Ведь если ты увлечён своими собственными бесконечными сюитами, вряд ли придёт мысль заглянуть в душу тихой и скромной соседки... Тем более, соседки по несчастью...
Стремительно пролетали дни, недели, месяцы... В их тихий городишко снова пришла весна... И однажды случилось то, что должно когда-либо было случиться: шаловливый хозяйский сынишка, играя около окна, нечаянно задел банку с Бабочкой, приоткрыв тем самым крышку, закрывавшую ей путь к долгожданной свободе... Свобода!!! Свобода! Свобода. Свобо-о-о-оода... Вот она – желанная дорога к её восхитительной поляне... Но... Но зачем ей эта свобода, если рядом отныне не будет его – Соловья? Бабочка вылетела из банки и присела, задумчиво скручивая и раскручивая хоботок, на изогнутый прутик соловьиной клетки...
«Лети-и-ии...» - грустно пропел ей Соловей.
Бабочка заметалась по комнате, покружила немного около клетки и внезапно выпорхнула в открытое окно... Завороженная открывшимся перед ней великолепием, она летела без остановки всё дальше и дальше... Внизу мелькали картинки разных городов, стран, море сменялось участками суши, островами, горами и низинами... Но даже опьянённая свалившейся на неё неожиданной удачей, Бабочка ни на миг не забывала о Соловье, который сейчас остался там, в компании с невыносимым адом своей клетки... Один... Совсем оди-и-иин... И она решилась... Решилась и повернула назад... К нему...
«Заче-е-еем?..» - услышала она удивлённый шёпот Соловья.
«Люблю-ю-ююю...» - зашелестели в ответ крылышки Бабочки. И Соловей впервые взглянул ей в глаза, прочитав в них гораздо больше, чем могли ему сказать слова...
...Дальнейшее помнилось Бабочке гораздо менее отчётливо... Она ощутила себя вдруг в состоянии полнейшей нирваны – наивысшего блаженства, покоя и отрешённости от всех мирских проблем и забот... Поздними ночами, тайком, Бабочка вылетала из щели в крышке банки, влетала в клетку и бросалась в объятия Соловью... Эти свидания были поспешными и мимолётными, но именно в эти минуты она теряла счёт времени... Времени просто не существовало: оно останавливалось... Под магическим воздействием его лёгких прикосновений Бабочка взмывала мысленно вверх и замирала в долгом бесконечном полёте между землёй и божественными небесами, успевая за одно мгновение побывать и на родной поляне среди волнующего полыхания цветов, и где-то высоко-высоко, в далёких и неизведанных ранее мирах... Ей было трудно вспомнить и, тем более, описать своё тогдашнее состояние, но она точно знала одно-единственное слово, могущее передать его суть... Это слово – Счастье...
===========================================================================
...Шелест... Пауза... Треск... Тишина... Снова шорохи... Ветер за окном...
- Я ненавижу тебя, Ветер... – бессильно прошептала Бабочка.
...Ветер, этот скучающий странник, ворвался сегодня в их обитель и сыграл шутку с клеткой Соловья, распахнув её дверцы... Ни на секунду не задумавшись, Соловей выпорхнул и, не оглянувшись, стремительно полетел вперёд – навстречу своей долгожданной Свободе... Его мысли об освобождении были настолько частыми, что давно превратились в навязчивую идею, и, возможно, именно поэтому птица исчезла из виду, даже не сказав Бабочке последнего «прощай»...
- Спасибо, Ветер... – неожиданно подытожила Бабочка, - ты подарил счастье моему Соловью...
На небе за окном появилась розоватая полоска... Приближался рассвет... Бабочка умирала... Её жизнь внезапно стала серой и незначимой, потеряв всякий смысл... Весь окружающий мир, который помещался для неё на краешке его крыльев, внезапно рухнул в бездну... Она вывернула перед ним наизнанку свою трепещущую живую душу... Больше ей нечего было ему предложить...
«Стон замирал при взоре этих глаз.
В них растворялась горечь океана;
Всё искупал один счастливый час:
Что Рок тому, кому Любовь – охрана?
Всё, что купил ценою стольких мук,
Что некогда возвёл с таким размахом –
Заколебалось, вырвалось из рук,
Обрушилось и обратилось прахом!..» - послышалось за стеной сонное бормотание хозяина квартиры, развлекающего свою хроническую бессонницу декламированием вслух стихов Рейли...
- Обрушило-о-оось и обратилось прахом... – обречённо протянула Бабочка.
Она распласталась на донышке банки. Дышать не хотелось... Казалось, её истерзанное полумёртвое тело и всё ещё живая трепещущая душа – частички двух разных существ. Первое уставилось в одну точку застывшим застекленевшим взглядом, второе – молило и взывало к здравому смыслу...
- Торна-а-аадо... – вдруг всхлипнула Бабочка.
Всё, что пронеслось в её в душе за эти несколько часов, действительно напоминало торнадо – этот дикий смерч, ураганный вихрь, когда чёрная туча её отрицательных эмоций начала крутиться завертью у неё в голове, спустилась воронкой на донышко её сознания, подняла и захватила всё, что было с ней весь этот год - радость и грусть, решительность и сомнения, восторг и крах иллюзий – и с сокрушительным воем понеслась вперёд, всё дальше и дальше, ломая, уничтожая и круша всё то доброе и светлое, что ещё оставалось в ней... Бабочка погибала...
...Лёгкий утренний ветерок снова стал заигрывать с занавесками, принося в комнату последние ночные ароматы... А где-то там, далеко-далеко, послышались знакомые переливчатые соловьиные трели... Насекомое вздрогнуло и слабо шевельнуло крылышками... За окном вновь воцарилась гнетущая тишина... А может, эти звуки всегда были сном и жили только в её сердце?.. Нет ответа...
- Как торнадо пережить?! – из последних сил выдохнуло скрюченное тело Бабочки.
- ...надо ...жить... ...надо ...жить... – тихим, но отчётливым эхом подсказала её душа.
- Надо жить! – послушно повторила Бабочка.
